Начал он рассказ еще с довоенного 36-го года, когда после жестокой засухи в Курганской области вымирали целые деревни.
- Было мне в то время лет пять, но до сих пор ясно помню, как заходили мы с мамой в избы, а там все мертвые лежат. Это самая страшная картина в моих воспоминаниях. Сильно тогда люди голодали, и не только из-за засухи, а еще и потому, что весь хлеб у колхозников забрали. Как сейчас помню, пришел трактор «Сталинец» с большими санями и в трех соседних деревнях собрал все зерно. Наша семья выжила только потому, что отец работал не в колхозе, а на лесосплаве, а там ему самому давали по 2 килограмма хлеба и на иждивенцев по 1 килограмму. Мама тоже получала свою норму как хлебопек. И хотя у нас семья была немаленькая - пятеро детей, она раздавала хлеб деревенским.
В те годы в результате жесткой политики государства по отношению к деревне пострадали многие колхозники. Даже за несколько колосков, унесенных с поля, могли посадить.
В войну в деревне тоже было несладко. В 41-м году отца взяли на фронт. А меня мама отдала в ученики деду, который валенки подшивал. Потом ко мне все соседи шли с заказами. Подошью валенки – кусочек хлеба заработаю. Отец наш домой не вернулся – погиб на фронте, под Ленинградом, где шли страшные бои. Так что детство мое тяжелым было, свету белого мы не видели. Учиться мне тоже много не пришлось. Нас часто забирали с уроков и посылали на разные работы – снопы таскать, хлеб молотить. А молотили его специальными палками, привязанными к ремню.
Запомнился еще 43-й год. К нам в деревню привезли тогда пленных немцев. Мы, конечно, сбежались на них посмотреть. А они все были одеты чуть ли не с иголочки, форма на них новенькая. У нас же была только старая и рваная одежда.
«Смотри, вон посередине Палис, генерал, из Сталинграда», - говорили друг другу деревенские. Возможно, это и правда был Фридрих Паулюс или другие офицеры из его армии, попавшей в окружение и капитулировавшей. Работать, однако, они у нас не остались. Вышли из вагона, обошли выделенный участок, но, видно, не понравилось им у нас. Погрузили их обратно в вагон и увезли.
И так уж сложилось, что о Паулюсе я вспомнил уже после войны, во время армейской службы в Австрии. Там мне пришлось два года жить в казармах, которые строил, как рассказывали, Паулюс. Крепкие были казармы, с теплыми туалетами, не чета тем баракам, что у нас в деревне в войну были. В австрийских же казармах даже бассейн был. Когда меня в первый раз позвали после занятий искупаться в нем, я сразу и не понял, что это такое, потому что и слова бассейн не знал.
Сейчас, конечно, у нас совсем другая жизнь. Более благополучная. Но тяжелые довоенные и военные годы до сих пор не забываются…
Записала Татьяна КАРЦЕВА
