Первыми начали добывать уголь на Еманжелинских копях бывшие жители деревень. История любого города – это прежде всего судьбы его жителей. Яков Андреевич Хардин – лишь один из них.
Но биография этого человека интересна тем, что в ней отразилось время.
Родился и вырос будущий еманжелинец, почетный шахтер, кавалер ордена Ленина в 1903 году в Пермской области, в большой крестьянской семье. Учился ровно столько, чтобы уметь считать и писать, главные университеты прошел в поле. Все сыновья (их было семеро) в семье удались в отца – рослые, крепкие. Яков, бывало, на мельнице восьмипудовые мешки таскал. Жили, как тогда говорили, справно, все было свое: и хлеб, и одежда (сами сеяли лен, пряли, ткали и шили). Отслужив в армии, Яков женился, родился первенец. Отделиться от родителей, как это сделали старшие, молодые не успели: началась коллективизация. Личное хозяйство пришло в упадок, и Яков с женой и сыном уехал искать лучшей доли. Сначала в Лысьве устроился на металлургический завод, на прокатный стан. И хотя тяжелой работы Хардин не боялся, эта не пришлась по душе, и через какое-то время семья переехала в Кизел, где глава семьи пошел в шахту. Там молодые горняки узнали о новых разработках на Еманжелинских копях и решили попытать счастья на новом месте. Поехали в 1935 году вчетвером: Гребнев, Солодянников, Пассажирцев и Хардин. Шахта 18-бис тогда еще только строилась, велась попутная добыча угля. Яков Андреевич сначала работал навалоотбойщиком, потом его перевели в посадчики и вскоре доверили бригаду. Работал так, как привык, – добросовестно, с полной отдачей. Когда началась война, его оставили в тылу, дали броню. За ударный труд, участие в стахановском движении, умелое руководство, высокое качество подготовки лав и забоев, за систематическое перевыполнение норм выработки Яков Андреевич неоднократно награждался. А смена во время войны длилась не восемь, а 12 часов, нормой было не 100 процентов, а 150. Сын, Геннадий Яковлевич, вспоминает, что было очень голодно, отец нередко брал «на тормозок» лишь несколько вареных картофелин, которые клал в специально пришитый матерью карман.
Хардиным от шахты дали телочку, из которой выросла хорошая корова: и сено с покоса возила, и молоко давала. Правда, семье (а детей было уже трое) молока доставалось немного – 450 литров полагалось сдать государству. На шахте было подсобное хозяйство, людей подряжали ловить рыбу и бить дичь на Сарыкуле, шахтерам давали талоны в столовую, где они могли поесть. Но силы постепенно уходили. Особенно тяжело шахтерам было зимой – трудно было просто дойти до дому, и тогда кто-нибудь из домочадцев ходил встречать отца с работы.
Самоотверженный труд Якова Андреевича Хардина был оценен высокими наградами: в 1946 году он был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», в 1948-м - орденом Ленина, позже – медалью «За трудовую доблесть».
Шахта предоставила семье Хардиных дом на улице Курчатова, в нем после выхода на пенсию в 1955 году и занимался хозяйством Яков Андреевич. Корни у него были крепкие – отец, кавалер двух георгиевских крестов, матрос легендарного крейсера «Варяг», прожил 102 года. Подкосило его то, что из шести сыновей, ушедших на фронт, вернулся лишь один. Но и оставшиеся не стали долгожителями. Якова Андреевича не стало на 76-м году – сбил мотоциклист на улице Шахтера.
Но память об этом труженике с крестьянской закваской жива не только у родных, материалы о нем хранятся в городском музее.
Наталья РЯПОЛОВА
На Еманжелинские копи Хардины приехали в 1935 году
